Мы предлагаем начать новый виток обсуждения поздне-советской истории, сознательно оставляя в стороне как классические и ревизионистские версии социализма, так и сложившиеся подходы к анализу (и критике) соцреализма. Вместо этого, свою аналитическую ревизию недавнего советского прошлого (1961-1991), мы хотим построить на основе теоретического и концептуального багажа, накопленного в исследованиях классического европейского романтизма. Отталкиваясь от историографических исследований Хейдена Уайта («Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века»), мы предлагаем видеть в позднесоветской культуре специфическую форму исторического сознания, ярче всего проявившего себя в романтических моделях интерпретации и концептуализации истории. Мы имеем в виду не только акцент на аффективных аспектах социальных отношений (та самая «сложная искренность», о которой писал В. Померанцев в 1953 году), но и специфически советское понимание общества и места индивида в этом обществе. Понимание, тесным образом связанное с идеей развития и подвижности, как в личностном, так и пространственном смысле. В рамках такого подхода поздне-советское время приобретает классические романтические черты «драмы освобождения духовной силы», «драмы самоидентификации» (о которой пишет Уайт), с ее постоянным конфликтом между импульсом к освобождению/саморазвитию и силами, встающими на пути этого развития.