Мне тогда было интересно полемизировать, я пытался – как я сейчас по- 
нимаю – спровоцировать какие-то дебаты по поводу той теоретической модели, 
которую «гендерные исследования» в регионе пытались выстроить. Я был тогда 
уверен, что простое заимствование терминов, концептов и форм анализа не спо- 
собно произвести тот же социальный эффект, который возник в конце 1980-х в 
США в процессе постепенной институциализации gender studies. Я был активно 
против того, чтобы диалог с западной теорией сводился к элементарной прак- 
тике перевода «gender» на русский язык. Я тогда даже написал статью полеми- 
ческую «Gender напрокат», где сравнивал «гендер» с «ваучером» – непонятным 
«феноменом», который куда-то можно, однако, вложить и получить выгоду. 
Ну, или не получить… Но диалога не вышло. Спорить как-то никто не захотел. 
Кто-то обиделся…